- Глава реформистов Кая Каллас заявила в интервью, что вы готовы продать Эстонию в любой момент. Как вы отреагировали?
- Действительно Кая Каллас сказала во вторник вечером национальному телерадиовещанию, - если не ошибаюсь, "Актуальной Камере", - что премьер-министр Юри Ратас готов продать Эстонию сразу же, или автоматически. Она увязала это с тем, если у него будет возможность оставаться, или быть на посту премьер-министра.
Ну, во-первых, это очень серьезное обвинение. Я взял фразеологический словарь авторства Асты Ыйм, изданный в Таллинне в 2000 году, и там написано, что "продать кого-то" означает предать или выдать. Фактически это означает обвинение в государственной измене, и, скажу вам, уважаемые радиослушатели, что это очень тяжкое обвинение. Я сказал в среду на инфочасе в Рийгикогу, что если у Каи Каллас, которая является лидером Партии реформ и, как я понимаю, лидером оппозиции, есть факты, подтверждающие, что Юри Ратас на каждом шагу продает Эстонию, их нужно передать в прокуратуру. А если этих фактов у нее нет, то нужно извиниться. Я сказал также, в ответ на слова Каи Каллас, что она готова извиниться, если Марта Ярвика освободят от должности в среду, что не стоит прятаться за спину Марта Ярвика. По поводу себя лично я скажу, что я не отношусь к типу людей, которым важно любой ценой лезть на первый план, так что вопрос трудоустройства Юри Ратаса тут не является главным.
Мы боремся, мы конкурируем, это вполне понятно в условиях демократического государства. В Рийгикогу должны идти политические дебаты и дискуссии. Однако обвинение в измене родине – это очень серьезное обвинение, и его уже нельзя списать на политическую борьбу. И это также вопрос международного имиджа, если в Эстонии такой премьер-министр, который готов ее продать при первой возможности. Но, конечно, я заявляю уважаемым радиослушателям, что Эстония мне дорога, мне дороги все 1,3 миллиона ее жителей, на каком бы языке они не разговаривали, и я никогда и никому ее не продам.
- А теперь по поводу министра сельской жизни Марта Ярвика. Скандал по-прежнему не утихает. Какова ситуация по состоянию на сегодняшний день?
- Сегодня у нас среда. И до пятницы все может измениться. Но по состоянию на вечер среды ситуация у нас сложная. Если слушатели спросят, что это значит, то это значит, что министр сельской жизни Март Ярвик из EKRE не смог, по-моему, с достаточной конкретностью ответить на вопросы, во-первых, по поводу скандала с бактерией листериоза. Я уверен, радиослушатели хорошо знают о том, что есть производитель рыбы "Wool", в продукции которого была обнаружена бактерия листериоза. С точки зрения пищевой безопасности, здоровья и жизни людей очень важно придерживаться в этих вопросах нулевой толерантности. Вопрос к Ярвику: когда он об этом узнал и когда он сказал об этом общественности. Врал ли он, узнал ли он об этом куда раньше, чем утверждал.
Второй вопрос связан с тем, что министр сельской жизни должен давать полномочия, чтобы Департамент сельскохозяйственных регистров и информации PRIA мог выступать в суде, когда у него имеются судебные споры с клиентами. В одном случае министр уполномочил департамент выступать в суде, а другом – нет. Из-за этого возникли сомнения: присутствует ли тут конфликт интересов, или нет.
Я попросил государственного секретаря Таймара Петеркопа провести расследование. Имеются четыре конкретных вопроса: говорил ли Ярвик правду или не говорил, идет ли речь о конфликте интересов или не идет. Как известно, советник Ярвика Урмас Арумяэ в прошлую пятницу ушел со своего поста как раз из-за подозрений в конфликте интересов. И оппозиция обещала выразить Марту Ярвику недоверие. Сегодня среда, в пятницу мы уже будем знать, было ли передано заявление о вотуме недоверия или нет, по состоянию на вечер среды оно передано не было.
- Комиссия должна дать ответ через 10 дней, так?
- 10 дней – это максимальный период.
- Что конкретно будет зависеть от этого расследования?
- Как я уже сказал, я попросил провести расследование, чтобы внести ясность. Сегодня этой ясности нет. И это та причина, почему я говорю, что сегодня у меня нет доверия к тому, что касается министра Ярвика, после того, как он ответил на мои вопросы. Дождемся результатов расследования. Раньше нет смысла рассуждать о том, что будет. Если выяснится, что проблемы и сомнения есть, то я не вижу возможности, чтобы Ярвик мог продолжать работать в качестве министра. Если выяснится, что проблем нет, тогда другое дело. Давайте дождемся результатов. Государственный секретарь сказал, что эта работа может занять до 10 дней, но я надеюсь, что он справится с ней быстрее.
- Газета Postimees писала, что участников скандала – министра сельской жизни Марта Ярвика, его бывшего советника Урмаса Арумяэ и спорящего с PRIA хозяина хутора Рейна Соосаара – объединяют тщательно скрывающиеся обстоятельства: они знают друг друга практически всю жизнь. Они были одноклассниками в начальной школе и знакомыми в юности.
- Если задуматься о том, что в Эстонии всего 1,3 миллиона человек, то неизбежно получается, что мы все одноклассники, однокурсники, жили в одном селе, волости или городе. У нас маленькое общество и мы зачастую друг с другом хорошо знакомы. Утверждать, что если люди были раньше знакомы и сотрудничают, то это автоматически является нелегальным и криминальным, нельзя. И одно это обстоятельство не может служить основанием для того, чтобы заявлять: "ну теперь все". У меня тоже есть одноклассники, которые сегодня работают, например, где-нибудь в сфере бизнеса. Так что описанное Postimees само по себе не является обстоятельствами, окончательно проясняющими ситуацию. Пусть комиссия сделает свои выводы, и на их основании я хотел бы принимать решения.
- Мартин Хельме от партии ЭКРЕ в начале неделе заявил, что если партнеры по коалиции вынудят Ярвика уйти с поста министра, то коалиция развалится.
- Прежде всего, это серьезное утверждение, что если уйдет Ярвик, то уйдут они все. Я думаю, что сегодняшняя коалиция, в которой две консервативные партии и одна левоцентристская партия, является широким срезом эстонского общества. Ситуация в коалиции сложная, я не могу как-то иначе это описать. Но я работаю во имя того, чтобы восстановить мир в коалиции. Те принципы, которые мы сформулировали в коалиционном договоре, важны для нашего общества. Я работаю над тем, чтобы, с одной стороны, разрешить проблему доверия или недоверия министру сельской жизни, а с другой – сохранить эту коалицию.
- Министр предложил уволить канцлера, который слил внутреннюю переписку журналистам. Вы же говорили, что на этой неделе правительство обсуждать это не будет.
- На этой неделе на повестке дня этого действительно быть не может. Но правда и то, что у министра есть возможность обоснованно, - подчеркиваю: обоснованно – освободить канцлера от должности. Закон предусматривает, что они должны проработать вместе минимум шесть месяцев. На сегодня они проработали шесть месяцев. И Ярвик действительно это сказал. Но на этой неделе этого произойти не может. Канцлеров меняли и раньше. И в прошлом веке. В 1999 году поменяли – не помню, - то ли троих, то ли пятерых канцлеров. В 21 веке тоже меняли. Но это решение должно быть обоснованным.
- Но сам факт обнародования внутренней переписки – это серьезный проступок?
- Оценивать, было ли у канцлера право выносить эту переписку в СМИ, очень сложно. С одной стороны, существует этика чиновника, предусматривающая, что чиновники не вмешиваются в политическую борьбу. С другой – в данном случае, как я понимаю, у канцлера было желание защитить свое ведомство. Но вопрос – какими средствами можно наилучшим образом этого добиться. Я исхожу из принципа, что эстонские чиновники могут говорить то, что они думают – но насколько явно вмешиваться в политическую борьбу… Политики и чиновники должны понимать, что они играют на разных полях.
- Но ведь если бы этого не случилось, общественность могла вообще не узнать о проблемах в Министерстве сельской жизни.
- Нельзя это утверждать. Скандал с Ярвиком уже гремел, отголоски его доносились и из рядов чиновников, СМИ освещали его с разных сторон. Трудно сказать, нашла бы пресса самостоятельно эту переписку, но нельзя утверждать, что если бы она не была опубликована канцлером, то мы бы сегодня эту тему не обсуждали. Всяко обсуждали бы. Речь идет о вопросе, связанном с листериозом. И я хочу сказать, что какова бы ни была политическая ситуация, наш ветеринарно-продовольственный департамент следит, чтобы пищевая безопасность соблюдалась и зараженная рыба на попала на прилавки магазинов. Я знаю, что у них состоялось довольно много встреч с предприятием Wool, и что департамент применяет в его отношении нулевую толерантность: если пробы что-то показывают, то весь завод нужно очистить. Так что за безопасностью следят очень пристально.
- ЭКРЕ неоднократно обвиняло прокуратуру в предвзятости. Реформисты даже обращались за разъяснениями к министру юстиции. Что происходит?
- Если говорить о министре юстиции, то Райво Аэг встречался с реформистской фракцией и заверил, что прокуратура не выполняет политических заказов. Я тоже доверяю эстонским правоохранительным органам и уверен, что прокуратура политически независима, как и должно быть. Я, правда, говорил, и то, что любопытно разрешился случай с Мэри Кросс, когда, с одной стороны, она выступила с серьезным обвинением, что ее на Штромке забросали камнями или угрожали ей камнями люди в одежде с символикой EKRE. А потом был заключен опортунитет, поскольку выяснилось, что она врала, в том числе полиции. И после этого она вновь выступает в СМИ с заявлением, что камнями в нее все-таки бросали. Но это был такой неудачный случай. А так я уверен, что наша прокуратура достойна доверия и профессионально выполняет свою работу.
- Тем временем Лавли Перлинг, против которой открыто выступала ЭКРЕ, по-прежнему числится исполняющей обязанности государственного прокурора, а новая кандидатура так и не найдена.
- Да, это так: период пребывания в должности Лавли Перлинг подошел к концу, министр юстиции Райво Аэг решил выдвинуть ее на второй срок. Но правительство принимает решения на основе консенсуса, этого консенсуса не получилось. Поэтому Перлинг продолжает исполнять обязанности генерального прокурора. Райво Аэг должен выдвинуть нового кандидата, по которому у партий будет консенсус, и я надеюсь, что до конца года он нового кандидата найдет и консенсус будет достигнут. Речь идет об очень ответственной должности, но я надеюсь, что к концу года у нас будет результат.
- ЭКРЕ позволяла себе нападки и на министра от вашей партии. Я имею в виду министра социальных дел Танеля Кийка. Помните заголовок на одном из порталов, связанных с ЭКРЕ, который гласил: "Зачем нам ЛГБТ-министр"? То есть ваши партнеры по коалиции позволяют себе нападки на вашего же министра, причем по идеологическим соображениям.
- Я смотрю, что эта передача у нас вся состоит из вопросов про EKRE. Я, конечно, готов на них отвечать, но, может быть, стоило пригласить в эту студию EKRE? Если говорить про Танеля Кийка, ЛГБТ и EKRE, то я думаю, что в демократическом обществе правительства не делают предписаний, какие правозащитные организации или организации, оказывающие социальную помощь, можно поддерживать, а какие нет. Что касается нападок на министра социальных дел Танеля Кийка, то я их, естественно не поддерживаю, я считаю, что Кийк очень хороший министр, который очень хорошо вошел в курс дел в своей сфере и выступил с важными предложениями. Я также исхожу из Конституции Эстонии, которая гласит, что никого нельзя преследовать на основании сексуальной ориентации. Объединение ЛГБТ представляет определенные сексуальные меньшинства, и их права также должны быть защищены. Правительство их финансировало. Насколько мне известно, это финансирование происходит на основании проектов. В основном эти проекты относятся к сфере Министерства социальных дел. И мы говорим о сумме в 100 000 евро или чуть меньше. Я думаю, что мы должны действовать во имя того, чтобы никого не запугивать и не отвергать. Сегодня у нас в коалиции как левоцентристские, так и консервативные министры, и я полагаю, что в этом и заключается сила нынешнего правительства. У членов партий могут быть свои взгляды, но нападки на партнеров, переходящие на личности, не способствуют единству и достижению общих целей.
- Вы обсуждали этот вопрос с Мартом Хельме, лидером ЭКРЕ?
- Мы, конечно, обсуждали эту тему в коалиции. И неоднократно.
- И к чему пришли?
- Высказанные мною мысли были теми же: никого в нашем обществе нельзя отвергать. Призывы к насилию и дискриминации запрещены конституцией. Мы можем двигаться дальше только вместе, в том числе в вопросе защиты и развития определенных групп общества.
- Насколько работоспособна сейчас коалиция?
- Коалиция очень работоспособна. Вопрос сегодня вовсе не в том, что мы не способны принять те или иные решения. Наоборот, все программные цели активно обсуждаются, и мы способны принимать по ним решения. Вопрос Марта Ярвика более сложный, я это признаю. Но и Isamaa, и EKRE отмечают, что готовы прилагать усилия к тому, чтобы этот вопрос решить и вместе идти дальше.
- Давайте поговорим о возможном визите Президента ЭР Керсти Кальюлайд в Москву на празднования 9 мая. Ваша позиция по этому поводу?
- Мою точку зрения я уже высказывал в различных интервью. Но прежде всего: по состоянию на первую половину дня среды президентская канцелярия подтвердила, что официального приглашения пока не поступало. Если оно поступит, нужно все взвесить, учесть позиции наших партнеров и союзников, а также ситуацию в отношениях между Эстонией и Российской Федерацией. Я говорил уже, что в конечном итоге это решение принимает президент. Моя личная позиция, что, если президент решит ехать в Москву, я ее в этом поддержу.
- Вы будете обсуждать этот вопрос на уровне правительства?
- Правительство точно не будет обсуждать этот вопрос.
- Почему?
- Потому что это вопрос не к правительству. Если такое приглашение вообще поступит, оно поступит президенту.
- Но ведь после прошлого визита президента в Москву наш МИД заявил, что эту поездку с ними не согласовывали.
- Прошлый визит поднял вопрос, в достаточной ли степени было привлечено и информировано Министерство иностранных дел. Тот визит еще пришелся на период вокруг выборов. Конечно, из него нужно извлечь свои уроки и постараться в следующий раз сделать лучше.
- Давайте поговорим об аптечной реформе. До нее осталось пять месяцев. Во многих аптеках даже висят календари, мол, до закрытия осталось столько-то дней.
- Прежде всего, аптечная реформа обсуждалась, по-моему, тремя составами Рийгикогу. Хотят ее обсуждать и в этот раз, и мы были согласны это сделать. Заверяю, что без лекарств люди не останутся. Мы работаем во имя того, чтобы люди жили долго и жили по возможности здоровыми. Поэтому мы согласны рассмотреть возможные изменения в принятых пять лет назад решениях. Имеется сформированная в Рийгикогу рабочая группа, в которую входят как депутаты, так и коалиционные министры. Насколько мне известно, на сегодня ни одного решения не принято. Группа продолжает работу. Но, конечно, доступность лекарств очень важна, особенно если участь редкую заселенность в регионах Эстонии, если учесть, что и в сельских районах лекарства должны быть максимально доступны, как, впрочем, и в городах, включая столицу.
- Вы не считаете все происходящее сейчас шантажом со стороны аптек?
- Как я уже сказал, этот вопрос обсуждали различные составы Рийгикогу. Разные партии попросили обсудить его снова. Не могу сказать, сколько в этом во всем шантажа, мы должны смотреть на этот вопрос в первую очередь с точки зрения доступности лекарств. Нынешняя коалиция еще не приняла решений по аптечной реформе, но действительно, в конце нынешнего месяца – начале следующего, если вообще что-то менять, нужно эти предложения обнародовать, чтобы общественность могла с ними считаться.
- Еще одна противоречивая реформа касается второй ступени пенсионного страхования. Когда мы увидим законопроект?
- Сегодня вечер среды. Этот вопрос планируется обсудить на заседании правительства в четверг утром, после чего правительство хочет передать план пенсионной реформы на обсуждение в Рийгикогу. Мы не хотим ничего упразднять, а хотим сделать вторую ступень добровольной, чтобы люди могли решать – выйти из системы или продолжить копить. И чтобы они могли пересмотреть свою позицию раз в десять лет. Если они решат выйти, а потом вернуться, то между этими решениями должен быть промежуток к 10 лет.
Я бы, конечно, советовал продолжить копить. Мне эта система подходит. Кто-то, конечно, захочет инвестировать самостоятельно или забрать средства, это свободный выбор каждого человека. Мы должны считаться и с тем, что если вторая ступень станет добровольной, то очень важно внеочередное повышение пенсий в первой ступени. В будущем году мы сделаем очень маленький шажок в этом направлении. Средняя пенсия по старости повысится на 45 евро: 38 евро индексации и 7 евро внеочередного повышения. По этому поводу тоже звучат обвинения, что этого слишком мало. Да, этого мало, но это обойдется бюджету в 20,8 миллиона евро. Так что это шаг в верном направлении, а его продолжение нужно будет обсудить в контексте следующего бюджета.
- Правительство учитывало достаточно критическую позицию МВФ по этому поводу?
- Разные организации, в том числе Банк Эстонии, вносили свои предложения. Задавался вопрос: если накопления станут добровольными, останется ли производительность фондов прежней для тех, кто в них останется. Если заберут 50% средств, то что это будет означать для эстонской экономики – вырастут ли цены, поднимется же потребительский индекс, подорожает ли заметно жизнь. А с другой стороны, мы должны учитывать, что за те лет 17-18, что существует вторая ступень, ее производительность не стала такой высокой, как обещали людям, и административные расходы оказались довольно большими. Я не могу сегодня в радиоэфире дать точный анализ, какие рекомендации были учтены, а какие нет, но все документы были проработаны, в первую очередь Министерством финансов и Министерством социальных дел.
– Когда будет принято решение по использованию или не использованию государственно-частного партнерства в дорожном строительстве? К какому варианту склоняется правительство?
- Это сотрудничество частного и публичного сектора, сокращенно мы его называем ППП, мы открыли в секторе образования, когда я лет 12-13 тому назад имел честь быть мэром Таллинна. Это было приведение в порядок школ. Сначала было отремонтировано около 10 школ. Какая опасность при этом существует? С большой долей вероятности такой проект в конечном итоге обойдется налогоплательщикам дороже, поскольку придется выплачивать еще проценты. Но с другой стороны, если бы тогда я взялся ремонтировать школы без этого, то процесс занял бы 5, 15 или 25 лет. А так мы смогли за несколько лет привести в порядок 10 школ.
В случае с дорогами, если мы говорим о крупных дорогах – Таллинн-Пярну, Таллинн-Тарту, Таллинн-Нарва – то, конечно, можно построить их усилиями госсектора. Вопрос в том, согласны ли мы ждать еще 30 лет, чтобы между Таллинном и Пярну, Таллинном и Тарту, Таллинном и Нарвой возникла приличная дорога. Когда я говорю "приличная", я имею в виду безопасная. Во многих местах две полосы в каждом направлении, в некоторых сейчас – одна плюс две. Альтернатива – построить эти дороги в сотрудничестве с частным сектором. У нас в Эстонии сегодня нет опыта, как оформлять такое сотрудничество. Будет ли это учитываться как часть бюджетного баланса или нет. Будут ли эти дороги платными или нет. Я думаю, что мы не можем делать дороги платными, если речь идет о материковых шоссе, а не, например, о мосте на остров Муху. Почему частный сектор должен быть заинтересован в таком сотрудничестве? Потому что это означает гарантии со стороны государства, ежегодные дотации.
Эту альтернативу можно обдумать и проанализировать. Она как раз в фазе анализа. А если мы реально начнем претворять ее жизнь, нам придется привлечь предприятия, обладающие международными знаниями по этому вопросу.
Сегодня решения еще не принято. Латвия строит таким образом один отрезок дороги под Ригой. Наше Министерство экономики и коммуникаций в октябре представило нам на кабинетном заседании обзор своих первоначальных предложений, какие отрезки дороги могли бы быть выстроены в сотрудничестве публичного и частного сектора. Это, например, Jõhvi-Toila, Laagna-Narva, Kärevere-Kardla, Kardla-Ilmatsalu, Are-Nurme ja Märjamaa. Но ни по одному отрезку мы не принимали никаких решений.
- Может быть, лучше было бы взять кредит на международных рынках?
- Если мы говорим "лучше", мы имеем в виду, что дешевле для налогоплательщика. А это может меняться в зависимости от ситуации на рынке. В настоящее время проценты по кредиту были бы, я думаю, даже в минусе, если бы государственный сектор брал кредит, поэтому кредит кажется лучшим решением. С другой стороны, баланс бюджета вычерпан по максимуму, возможно даже на несколько лет мы в минусе. Это значит, что если мы не изменим правило бюджетного баланса, то кредит мы взять не сможем. Вернее, сможем взять, но не сможем использовать ни евро. Если программу ППП можно использовать вне принципа бюджетного баланса, то она может стать более целесообразным вариантом, но не обязательно, поскольку, как я уже сказал, нам не хватает опыта. Таких примеров в Эстонии особенно нет. Так что в денежном плане сегодня выгоднее брать кредит, но это означает дисбаланс бюджета, а по этому поводу политического консенсуса сегодня нет.
- Но дороги будут построены?
- Конечно. Достаточно посмотреть на то, как возросла интенсивность движения. И, конечно, мы думаем о принципах безопасности движения, которые подразумевают, что между полосами в двух противоположных направлениях должна быть преграда, чтобы, если водитель заснет за рулем, например, он не выскочил на встречную полосу. Безопасность в данном случае ключевое слово.
C премьер-министром Эстонии Юри Ратасом беседовал Артур Аукон.
Комментарии
С 02.04.2020 года ERR показывает полное имя автора комментария.